они ввалились в бар шумной галдящей толпой - мужчины и парни в кожанках и банданах, человек девять, не меньше. на их жилетках и куртках пестрели многочисленные нашивки и надписи - клички, статусы, эмблемы банды. вошедшие смеялись, и шалыми звериными глазами осматривали помещение. не люди - волки, пришедшие поживиться, принеся с собой запах ветра и крепких сигарет.
девочки за кулисами сцены, которая раскинулась у дальней стены и подиумом сужалась к середине бара, сразу же оживились, предвкушая сегодня отличный вечер и хороший заработок. байкеры никогда их не обижали и были в основном гораздо приятнее престарелых клиентов, что часто заказывали вип-комнатки. плюс, чаще всего, они были не из их городка, и могли рассказать отличные истории за пару приватных танцев и один глубокий минет.
+++парни расположились совсем рядом со сценой, поставили стаканы с выпивкой на ее край и на столы. они смеялись, скаля зубы, и становились похожими на стаю молодых волков с дикими глазами. их компания резко контрастировала с окружающими, то были люди в основном без внутреннего огня, без запала. вышел весь бензин. и перед ними девочки так не изгибались, не снимали с себя так быстро то малое количество одежды, что на них было. трогать нельзя, но им самим хотелось, они чувствовали самцов и желали их всем своим жарким нутром. но пока - самцы обходятся сигаретами, виски с содовой и кубиками льда, сальными шутками и разговорами. глаза обжигали, обещая секс без единого касания.
-ну что, Сатин, ты готова? - Марше поправила черные густые локоны, которые упали на плечи и на пышную сочную грудь в черном лифе с белыми швами. маленькая леди причмокнула губами, подправила алую помаду и подмигнула стоящему рядом Сатин. он же, беловолосый, в белом костюмчике и в белых туфлях, только передернул острыми плечами, заглядывая сначала в зеркало, а потом в зал. байкеры все еще были там. Сатин это не нравилось. его услуги могли быть и не востребованы, ведь это, все-таки, те, кто нуждаются именно в женской руке. и если руку Сатин мог предложить, то вот остальное вряд ли. прикусив узкую изящную нижнюю губу, он задумчиво пробормотал, смерив придирчивым взглядом Марше:
-главное, чтобы никто не захотел меня в вип.
-будто это возможно, подруга..
их всегда ставили вместе, гвоздем программы. зрители знали, что "их принцесса Cатин" никогда не снимала с себя нижнего белья, даже верха, оставляя откровенный лиф, ажурный, с черными резкими краями, который только подчеркивал полноту груди и острые соски. и тем более низа, который был закрыт и спереди, и сзади легкой тканью с черной бахромой на манер плиссированной юбки. а на беду самого Сатин, который влек только своими движениями, оплачивали и заказывали чуть ли не чаще Марше или Николь. чаще всего Сатин на общение тет-а-тет отказывался, а если и давал согласие, то на своих условиях.
на сцену они вдвоем с Марше ступили одновременно, в мягкий полумрак зала, где пригасили софиты. обратились в бестий, как только глаза зрителей, затаивших дыхание, нашли их. им девочки нравились. одна - белая, словно не от мира сего, с тонкими хрупкими руками, острыми, словно у девочки, линиями тела, но плавными выверенными движениями; вторая же – темная, опасная одним своим взглядом, полногрудая и налитая, с округлостью движений женщины - не подростка - и усмешкой стервы.
обвивая рукой шест, Сатин уже не думал о Марше, не думал о глазах, которые жрали его, как кусок мяса. он чувствовал музыку, та вела и подталкивала его, разводила ему ноги, заставляла склониться и выгнуться обратно, словно хребта в хрупком теле нет и не было. ладони оглаживали покатые бедра, задирали ткань сзади, и мужчины нервно сглатывали, закуривая по новой. они чувствовали, что именно в её трусах, под этими чертовыми тряпками можно найти то, что им так просто не купить, не запить ни водкой, ни текилой. а Сатин, маленькая сучка, танцевал, он не останавливался, вырывая у музыки новые рваные такты, которые сглаживал изгибами своего тела, мягкой упругой кожей, которая, как и волосы, в бликах софитов светилась то красным, то темно-фиолетовым, то кислотно-зеленым.
жар, исходящий от компании байкеров, лизал ему тонкие изящные щиколотки, сломать которые можно было, просто сжав посильнее. он смотрел в звериные глаза, они же подбирались и скалились, щерились пошлыми улыбками. как минимум треть сегодня передернет, видя милую Сатин на внутренней стороне век. и это победа маленькой принцессы. в танце дойдя до самого крайнего шеста на подиуме и оказавшись непозволительно близко к парням в кожанках, он сгорел, как бабочка. в миг. никто не заметил.
поднялся по шесту наверх и, держась на одних ногах, прогнулся назад с улыбкой хищницы, заставляя присвистнуть наблюдавших за ним. волосы касались зеркально-начищенного пола сцены, секс лился музыкой от закрытого тканью паха, по впалому животу до ложбинки меж аккуратных плотных грудей. сглотнули, мальчики?
усмехнувшись хищно, будто сегодня день его охоты, он медленно съехал на пол, укладываясь белым росчерком на отполированную поверхность, и выпрямил ноги в аккуратных туфельках с безумной шпилькой, не опуская их. мысленно её поимел практически весь зал, когда он под тянущуюся глубокую ноту разводил ноги. шире. шире, еще шире. и гладил себя – меж ног, по животу, грудь, сжимая её и обводя пальцами торчащие соски, шею, зарывшись пальцами в мягкие пряди волос.
резко обрывая кайф, согнул колени, переворачиваясь на четвереньки.
и столкнулся нос к носу со зверем. даже музыка, его музыка перестала существовать, пока глаза с широкими зрачками пожирали, и он видел свое отражение, которое теперь было заперто в них. волк тянул носом воздух, курил и щурился, жалея каждое мгновение, что не может стащить танцовщицу с проклятой сцены. но Сатин, изучив упрямое лицо мужчины, протянул руку с едва заметно дрогнувшими пальцами, взял сигарету из чужих жестких губ, и глубоко затянулся дымом, выдыхая его обратно в воздух между ними.
а потом усмехнулся и подмигнул, вставая на ноги в одно движение.
ушел со сцены под затихающую музыку, не отдав сигарету.
они ввалились в бар шумной галдящей толпой - мужчины и парни в кожанках и банданах, человек девять, не меньше. на их жилетках и куртках пестрели многочисленные нашивки и надписи - клички, статусы, эмблемы банды. вошедшие смеялись, и шалыми звериными глазами осматривали помещение. не люди - волки, пришедшие поживиться, принеся с собой запах ветра и крепких сигарет.
девочки за кулисами сцены, которая раскинулась у дальней стены и подиумом сужалась к середине бара, сразу же оживились, предвкушая сегодня отличный вечер и хороший заработок. байкеры никогда их не обижали и были в основном гораздо приятнее престарелых клиентов, что часто заказывали вип-комнатки. плюс, чаще всего, они были не из их городка, и могли рассказать отличные истории за пару приватных танцев и один глубокий минет.
+++
девочки за кулисами сцены, которая раскинулась у дальней стены и подиумом сужалась к середине бара, сразу же оживились, предвкушая сегодня отличный вечер и хороший заработок. байкеры никогда их не обижали и были в основном гораздо приятнее престарелых клиентов, что часто заказывали вип-комнатки. плюс, чаще всего, они были не из их городка, и могли рассказать отличные истории за пару приватных танцев и один глубокий минет.
+++