я выходил курить на балкон и смотрел вниз. с моего третьего виден весь двор. я оглядывал его - ровный ряд машин, все размечено. деревья спилены, две девочки играли в бадминтон. на скамейке у третьего один сосед ругал другого. за пьянство, наверное. на детской площадке самые старые, те, которые застали именно мы, только горка, лазилка и турник. с облетевшей краской, заржавевшие. их никто не сносит.
я смотрел на это, но видел иное. потрепаную песочницу, звонкие знакомые голоса, старушек на той самой лавочке, что восседают грозно и следят за каждым нашим шагом. дорога вся в пробитом асфальте. лужа напротив нашего балкона не высыхала ни одного дня, у первого подъезда все разворочено совсем. зеленый гараж, вокруг которого мы играли в догонялки, у самого края нашего дома. в тени тополей вбиты колышки и мы играли там в уголки. на лазилке - в слепого ежа. на горке строили шалаш. на турник я никогда не мог забраться, только если паша подсаживал. два бетонных блока, граница дороги и двора, где девочки играли в барби. два дерева, где я с мальчиками обдирал колени. машины не парковались - все была наша территория. отвоевывали камнями.

можно вырасти из одежды. перерасти свои вкусы. не влезать в любимую рубашку.
но когда ты вырастаешь из своего двора, и он не для тебя, он изменил цвет, форму, - тогда детство внутри тебя горько жжется песком на содранных вкровь коленках.
-
сегодня встретил вику и пашу, выходя из лифта. он провожал её с работы. я обнимал их и чуть не плакал. мне было странно - встречать их случайно, в одном подъезде. быть близко и рядом.
всегда не хватает мне двух недель, чтобы привыкнуть.