[мои волки.]

они ввалились в бар шумной галдящей толпой - мужчины и парни в кожанках и банданах, человек девять, не меньше. на их жилетках и куртках пестрели многочисленные нашивки и надписи - клички, статусы, эмблемы банды. вошедшие смеялись, и шалыми звериными глазами осматривали помещение. не люди - волки, пришедшие поживиться, принеся с собой запах ветра и крепких сигарет.
девочки за кулисами сцены, которая раскинулась у дальней стены и подиумом сужалась к середине бара, сразу же оживились, предвкушая сегодня отличный вечер и хороший заработок. байкеры никогда их не обижали и были в основном гораздо приятнее престарелых клиентов, что часто заказывали вип-комнатки. плюс, чаще всего, они были не из их городка, и могли рассказать отличные истории за пару приватных танцев и один глубокий минет.

+++

парни расположились совсем рядом со сценой, поставили стаканы с выпивкой на ее край и на столы. они смеялись, скаля зубы, и становились похожими на стаю молодых волков с дикими глазами. их компания резко контрастировала с окружающими, то были люди в основном без внутреннего огня, без запала. вышел весь бензин. и перед ними девочки так не изгибались, не снимали с себя так быстро то малое количество одежды, что на них было. трогать нельзя, но им самим хотелось, они чувствовали самцов и желали их всем своим жарким нутром. но пока - самцы обходятся сигаретами, виски с содовой и кубиками льда, сальными шутками и разговорами. глаза обжигали, обещая секс без единого касания.
-ну что, Сатин, ты готова? - Марше поправила черные густые локоны, которые упали на плечи и на пышную сочную грудь в черном лифе с белыми швами. маленькая леди причмокнула губами, подправила алую помаду и подмигнула стоящему рядом Сатин. он же, беловолосый, в белом костюмчике и в белых туфлях, только передернул острыми плечами, заглядывая сначала в зеркало, а потом в зал. байкеры все еще были там. Сатин это не нравилось. его услуги могли быть и не востребованы, ведь это, все-таки, те, кто нуждаются именно в женской руке. и если руку Сатин мог предложить, то вот остальное вряд ли. прикусив узкую изящную нижнюю губу, он задумчиво пробормотал, смерив придирчивым взглядом Марше:
-главное, чтобы никто не захотел меня в вип.
-будто это возможно, подруга..
их всегда ставили вместе, гвоздем программы. зрители знали, что "их принцесса Cатин" никогда не снимала с себя нижнего белья, даже верха, оставляя откровенный лиф, ажурный, с черными резкими краями, который только подчеркивал полноту груди и острые соски. и тем более низа, который был закрыт и спереди, и сзади легкой тканью с черной бахромой на манер плиссированной юбки. а на беду самого Сатин, который влек только своими движениями, оплачивали и заказывали чуть ли не чаще Марше или Николь. чаще всего Сатин на общение тет-а-тет отказывался, а если и давал согласие, то на своих условиях.
на сцену они вдвоем с Марше ступили одновременно, в мягкий полумрак зала, где пригасили софиты. обратились в бестий, как только глаза зрителей, затаивших дыхание, нашли их. им девочки нравились. одна - белая, словно не от мира сего, с тонкими хрупкими руками, острыми, словно у девочки, линиями тела, но плавными выверенными движениями; вторая же – темная, опасная одним своим взглядом, полногрудая и налитая, с округлостью движений женщины - не подростка - и усмешкой стервы.
обвивая рукой шест, Сатин уже не думал о Марше, не думал о глазах, которые жрали его, как кусок мяса. он чувствовал музыку, та вела и подталкивала его, разводила ему ноги, заставляла склониться и выгнуться обратно, словно хребта в хрупком теле нет и не было. ладони оглаживали покатые бедра, задирали ткань сзади, и мужчины нервно сглатывали, закуривая по новой. они чувствовали, что именно в её трусах, под этими чертовыми тряпками можно найти то, что им так просто не купить, не запить ни водкой, ни текилой. а Сатин, маленькая сучка, танцевал, он не останавливался, вырывая у музыки новые рваные такты, которые сглаживал изгибами своего тела, мягкой упругой кожей, которая, как и волосы, в бликах софитов светилась то красным, то темно-фиолетовым, то кислотно-зеленым.
жар, исходящий от компании байкеров, лизал ему тонкие изящные щиколотки, сломать которые можно было, просто сжав посильнее. он смотрел в звериные глаза, они же подбирались и скалились, щерились пошлыми улыбками. как минимум треть сегодня передернет, видя милую Сатин на внутренней стороне век. и это победа маленькой принцессы. в танце дойдя до самого крайнего шеста на подиуме и оказавшись непозволительно близко к парням в кожанках, он сгорел, как бабочка. в миг. никто не заметил.
поднялся по шесту наверх и, держась на одних ногах, прогнулся назад с улыбкой хищницы, заставляя присвистнуть наблюдавших за ним. волосы касались зеркально-начищенного пола сцены, секс лился музыкой от закрытого тканью паха, по впалому животу до ложбинки меж аккуратных плотных грудей. сглотнули, мальчики?
усмехнувшись хищно, будто сегодня день его охоты, он медленно съехал на пол, укладываясь белым росчерком на отполированную поверхность, и выпрямил ноги в аккуратных туфельках с безумной шпилькой, не опуская их. мысленно её поимел практически весь зал, когда он под тянущуюся глубокую ноту разводил ноги. шире. шире, еще шире. и гладил себя – меж ног, по животу, грудь, сжимая её и обводя пальцами торчащие соски, шею, зарывшись пальцами в мягкие пряди волос.
резко обрывая кайф, согнул колени, переворачиваясь на четвереньки.
и столкнулся нос к носу со зверем. даже музыка, его музыка перестала существовать, пока глаза с широкими зрачками пожирали, и он видел свое отражение, которое теперь было заперто в них. волк тянул носом воздух, курил и щурился, жалея каждое мгновение, что не может стащить танцовщицу с проклятой сцены. но Сатин, изучив упрямое лицо мужчины, протянул руку с едва заметно дрогнувшими пальцами, взял сигарету из чужих жестких губ, и глубоко затянулся дымом, выдыхая его обратно в воздух между ними.
а потом усмехнулся и подмигнул, вставая на ноги в одно движение.
ушел со сцены под затихающую музыку, не отдав сигарету.

@темы: выцарапано

Comments

[мои волки.]

...

-Сатин, тебя сегодня один из этой..своры в пятую кабинку, - мадам Ригл посмотрела на него из-под стекол тонких очков, ноздри её орлиного крупного носа дрогнули, как всегда, когда она собиралась сказать нерадивому юноше слова в наставление. – будь хорошей девочкой.
да уж, кому как не Сатин знать, как быть хорошей девочкой. сменив белье на мягкий, но тугой черный корсет и узкие шорты, которые открывали практически всю его задницу, вышел в зал он уже в сапогах на шнуровке до самых колен. его ласкали взглядами и свистели вслед, призывая забыть о счастливчике, что его снял, и составить компанию за их столиком. но это же Сатин.
на втором этаже располагались кабинки для вип-заказов. редко трахались, чаще минет, или посидеть больше трех человек. девочки здесь знали свою цену и никогда не дешевили, на радость их мадам.
в приятном полумраке комнаты Сатин уже ждали. кажется, не тот, у кого он одолжил покурить, но кто их разберет всех, свет не был столь хорош. мужчина развалился на мягком диванчике, дерзко осматривая вошедшую прелесть с ног до головы. он был крепким, не старше 35, хотя щетина добавляла ему еще года три. в джинсовой жилетке с многочисленными нашивками, темные волосы собраны в тугой хвост на затылке. нос с горбинкой, ломали, наверное, это же тот еще темперамент, судя по всему. и пухлые, черт возьми, губы. подойдя ближе, Сатин заметил бледный шрам, тянувшийся поперек губ до середины щеки. бледная тонкая линия, но юношу жаром окатило, настолько хотелось коснуться её языком. ах да, он же не целуется.
тяжелый взгляд сопровождал его, пока Сатин отходил к бару и наливал мужчине выпить виски со льдом. пока он подходил обратно, цокая тонкими шпильками. пока садился на круглый столик точно напротив клиента. их колени соприкасались, и Сатин видел, как темнеют, наливаются опасностью глаза хищника напротив. его уже давно разложили прямо на этом узком диванчике и вбивают крупный член в узкую…гхм. знал бы этот парень, интересно, он бы сразу ему втащил, или сначала стребовал бы деньги.
молчание затягивалось, похоже, мужчина получал удовольствие, просто наблюдая за его телом. что ж, гораздо меньше хлопот. Сатин даже очаровательно улыбнулся, разводя колени и опираясь на ладони, которые цеплялись за край стола меж распахнутых бедер.
-ты опоздала, малыш, это нехорошо, - оповестил его байкер несколько резким низким голосом, отпивая из стакана с виски. – понимаешь, после того, что я видел на сцене, заставлять ждать нехорошо.
о. он все понимал. усмехнувшись, он прикинул, насколько клиент ему приятен, и решив, что, все же, на восемь из десяти, извиниться стоит без дополнительной платы. аккуратные узкие ладони заскользили по коленям мужчины вверх, пока блондин опускался перед ним и кротко смотрел снизу вверх. мужчина не реагировал. он отставил стакан на стол, откинулся обратно, не сводя жесткого взгляда с этой прелестной леди.
Сатин же был несколько сбит с толку этим молчанием - обычно, клиенты на этом моменте уже шептали нечто вроде «давай, сладкая, порадуй меня язычком». а этот просто смотрел, усмехаясь вспоротым уголком губ. грубые пальцы вплелись в белые пряди волос, но Сатин не нужно было подталкивать. задрав рубашку на животе мужчины, он прижался губами к горячей соленой коже, с удивлением ощущая не рыхлую мягкость, а крепкие мышцы, которые напряглись под его губами, подрагивая.
ширинка тоже была натянута, и стоило только расстегнуть молнию и пуговицу, как пальцы коснулись упругой крупной головки. это было похоже на пытку для обоих. Сатин не торопился брать член в рот, изучал его пальцами, обводя пульсирующие венки, вьющиеся по толстому стволу, поглаживая уздечку, губами одновременно лаская низ живота. срывался, кусал, и получал за это легкий подзатыльник, слыша сверху короткий смешок.
касаться этого парня было одним удовольствием, которое оказалось для Сатин целым открытием, юноша вдыхал терпкий запах его кожи, проводя губами вдоль блядской дорожки вниз, ощущая, как перекатываются мышцы от его поцелуев. байкер не просил его «поласкать язычком», но глухо и раскатисто зарычал, подкидывая бедра. больше намекать было не нужно.
узкие губы Сатин коснулись сочащейся головки, он собрал языком пряные солоноватые капли, и плотно обхватил губами, ртом надеваясь на толстый член и вырывая вздох одобрения у зверя. попробовав сразу пропустить его в горло, едва не подавился, цепляясь пальцами за бедра байкера и оцарапывая кожу. фиаско. зато узнал, каковы хищники на вкус.
вновь выпустив член изо рта, он языком вылизал его, каждую венку, надавил на уздечку, поцеловал головку, сам заражаясь возбуждением, хотя было категорически нельзя. но его член креп, вжимаясь в ширинку до болезненного. он не поднимал глаз на байкера, зная, что тот смотрит на него, и зная, что видит – волосы, рассыпавшиеся по плечам белой сетью, припухлые заалевшие губы, скользящие по стволу и собирая блестящую смазку, тонкие пальцы, сжимающие член у основания и массирующие поджавшиеся яйца. Сатин знал, что ему это нравилось. пальцы в его волосах мягко сжимали пряди, перебирали их медленно, не подталкивая, но направляя так, как приятнее. и юноша, расставив колени и отставив задницу в черных шортах, послушно следовал этой ладони, снова вбирая член в рот и отсасывая в резком рваном ритме. язык внутри ласкал головку и уздечку, когда он останавливался, чтобы сделать вдох, который пропускал, забывшись в ласке, теребил щелку уретры и мужчина рычал ответно, двигая бедрами, загоняя член в глубокую глотку. Сатин попробовал снова. горло расслабилось, и головка члена тут же скользнула глубже, сжатая в спазме. это было больно, но охуенно. Сатин сам стонал и насаживался ртом на член, плотно жмурясь; комнату заполнили влажные звуки, губы юноши блестели от слюны и смазки, но он не отрывался от члена, проводя ладонью меж своих ног, сжимая жадными пальцами. как жаль, что это не скрылось и от клиента. когда он смотрел – видел все.
его бесцеремонно сорвали с члена, отчего он причмокнул пухлыми губами и воззрился на клиента. а в следующую секунду был уже на его коленях с разведенными коленями.
-неужели ты думаешь, что я хочу отсоса сильнее, чем выебать тебя, малыш? – жаркий шепот на ухо отозвался мурашками по позвонкам, Сатин выгнут и прижат грудью к чужому телу. от тела пахнет резким мужским парфюмом и куревом. а еще бензином, дорогой. и желанием. парень почти застонал, но только от досады, что не может так просто расстегнуть шорты и оседлать крепкий член, навязчиво упирающийся ему в ягодицы. и кто бы мог подумать, что именно у него, стриптизерши из бара, не было секса не в рот уже пять месяцев? позор.
-я не работаю в подобных услугах, - вернув мыслям ясность, Сатин тряхнул волосами, пытаясь выпутаться из крепких рук и отойти подальше. чтобы стояк, мать его, уже опал. – не давайте мне повода создать вам проблемы!
но вскрик оборвался, когда он понял, на что легла ладонь байкера. легла и сжала, вырвав болезненный выстон. проблемы? он говорил о проблемах? надо было напомнить об этом себе, прежде чем садиться на колени к этому парню и мечтать о его члене в собственной заднице.
-это. что. блядь. такое? – желваки на скулах обострились, и Сатин понял, что он пропал. вот в это минуту. никаких клиентов вип больше. хватит.
кстати, обидно. он не блядь.
-я же говорил, что не работаю, в…
-говорил?! – зверь взревел, и Сатин запомнил только тупую боль от удара в скулу, прежде чем упасть на пол и провалиться в взякую яму, наполненную криками, топотом ног и визгом. черт возьми, как всё же хуево работать с женщинами.

[мои волки.]

будет дописано

-каков урод!
-его точно выкинули из клуба?
-говорят, он был под кокаином…
-слышали, как он орал, да? и впервые же так...
-мадам дала ему пощечину! она же так любит Сатин, уверена, больше ни один байкер к нам не заедет...
сегодня в гримерке было особенно шумно. юноша обратил к себе все внимание. пока он снимал накладную грудь, Марше заботливо прикладывала к опухшей щеке, которая теперь была лилового оттенка, примочку со льдом, Кристин упаковала его костюмы и повесила в гардероб, его обнимали, целовали в целую щеку, гладили по волосам.
он произвел фурор. еще бы.
юноша же отмалчивался, снимал макияж, стоя перед зеркалом уже в джинсах и свободной рубашке. нет больше милашки-принцесски Сатин. есть уставший, сосредоточенный, и злой Сатин Тьер. его бесил синяк отражением в зеркале. этот долбоеб точно знал, куда следует бить, чтобы подпортить ему жизнь на неделе две. никаким гримом эту хрень не замазать, и как теперь работать?
он остервенело тер веко ваточкой, стирая темные тени, и остановился только тогда, когда его плечо сжали тонкие, но грубые пальцы. мадам Ригл. отлично. она развернула к себе юношу, который и без каблуков был выше на голову, и придирчиво посмотрела в глаза:
-как ты это допустил?
кругом все сразу затихли, поглядывая на них, и делая вид, что им совсем не интересно. но, конечно, слушали девочки каждое слово.
-я не думал, что он полезет ко мне в этом плане, - Сатин ответил спокойно, глядя мадам прямо в её темно-карие, почти черные, глаза. они сверлили его не хуже маленьких тонких игл, и становилось больно где-то в висках. но Сатин выдержал и этот взгляд. – я делал ему минет, а он вздернул меня на колени, пф, откуда я…
-я видела, - оборвала она его, отпустив плечо, и презрительно фыркнула, вскидывая тонкие нарисованные брови. – ты потерял контроль, Сатин, и что было, если бы за кабинками не следила охрана?
-но она следила, - мягко и учтиво он поставил её на место, не дав раскричаться. и, что удивительно, мадам и вправду притихла на пару минут, постукивая носком туфли и поджимая ярко-алые губы.
-ты лишаешься на этот месяц всего личного заработка. никакой премии, юноша. мы потеряли по твоей глупости клиентов. – наконец, тихо сказала она. и когда Сатин попытался возразить, она лишь потянулась, встав на цыпочки, и коснулась напомаженными губами открытого лба парня. – лечись, пока синяк не пройдет, и забудь на это время о том, что ты здесь работаешь.

через 27 минут ровно он вышел из клуба в прохладу утра. небо только-только начало светлеть, улицы были пусты и туманны. изо рта вместе с дыханием шел пар. около бара со стороны главного входа толпились молодые и пьянчуги. шумные, смеющиеся, горячие от возбуждения и алкоголя.