[мои волки.]

на самом деле, во мне есть ужасная, отвратительная черта. как бы хорошо я к человеку ни относился, если он не будет меня растрясывать или периодически дергать мое внимание на себя, я просто забью.
даже если я ощущаю к человеку невероятное тепло, обожание и признательность, стоит времени пройти, и я отпочковываюсь от него, постоянно думая себе "надо написать, надо". но не пишу, не звоню, вообще ноль. хотя пинаю себя внутренне, конечно. многим моим друзьям будет знакома подобная ситуация, не сомневаюсь. и я никогда не могу найти точного объяснения подобному.
это произошло и с Егором, после того, как я уехал из Нск. я помню, что мы из-за чего-то поцапались очень неприятно и я захлопнулся, как форточка.
вообще, это очень важный для меня человек, в плане того, как морально он крепко и тепло меня держал, когда не держал никто.
"Котей, выше нос".
я учился быть сильным, чтобы в его глазах не было презрения и насмешки. чтобы показать, что я не только вялое пушистое пузо, способное только лишь валяться на диване. может, у меня получалось. это вообще была очень странная дружба сама по себе, как таковая. но теплая.
и вот после трех месяцев необщения мы осторожно вновь начали общаться.
мне пока очень странно и страшно, словно над каждым моим словом насмехаются. хотя Егор как раз никогда и не смел смеяться надо мной. такого просто не могло произойти.
еще понимаю, что скучаю до дрожи внутри, но мы как-то сами раскололись. сами.
помню его кошек и то, как он постоянно хватал меня за руку на переходе через дорогу, волновался, сыт ли я, замерз ли, все ли со мной в порядке. и то, как испек мне пасхального зайца.
и это все вдвойне не оправдывает мое бессознательное кидалово.
хуевый я друг, ребят, что уж там говорить, гхм.